Сами Насери (ударение на букву И):
"К славе я готов идти на руках!"
Жандармы уже поджидали его у трапа самолета: "Месье,
вы задержаны! Отныне каждое ваше слово может быть
использовано против вас. Вы имеете право на один
телефонный звонок". Никакие просьбы к
блюстителям порядка вникнуть в ситуацию, равно
как и воззвания к собравшейся вокруг публике
успехом не увенчались — красавчика Сами Насери (совсем
недавно популярная парижская газета "Франссуар"
с нескрываемым восторгом писала о герое
комедийного боевика "Такси": "Наконец-то
во французском кино появилась симпатичная
звезда!") препроводили в ближайший полицейский
участок.
Там бровастый корсиканец с погонами лейтенанта
зачитал казенную бумагу: "Во время авиарейса
по маршруту Париж—Марсель месье Насери,
находясь в состоянии сильного алкогольного
опьянения, потребовал от стюардессы пересадить
его в салон бизнес-класса на основании того, что
он является кинозвездой. Когда месье Насери,
ранее размещенному в салоне экономического
класса в соответствии с ценой приобретенного им
билета, в этом было отказано, он принялся
обзывать стюардессу нецензурными словами и
открыто издеваться над ней. На протяжении всего
полета экипаж самолета подвергался со стороны
месье Насери оскорблениям, которые носили
особенно грубый характер после того, как ему было
отказано в обслуживании шампанским, что не
входит в сервисные услуги для пассажиров
экономического класса. Когда же командир корабля
попытался урезонить месье Насери, последний
перешел от ругательств к угрозам. Ему вменяются в
вину хулиганство и нарушение общественного
порядка с нанесением морального ущерба".
Сами сидел, опустив голову, уставясь в кафельный
пол. Когда лейтенант закончил читать заявление,
переданное в полицейский участок аэропорта
прямо с борта самолета и подписанное его
экипажем в полном составе, актер тяжело сглотнул
и выдавил: "Могу ли я позвонить адвокату?"
Мэтр Эмманюэль Асмар, личный юрист Сами Насери,
воспринял новость философски. Он привык к шумным
скандалам, периодически возникающим вокруг его
беспокойного клиента. После ходатайства
марсельского адвокатского кабинета,
сотрудничающего с парижской конторой мэтра
Асмара, провинившуюся кинозвезду выпустили на
свободу под залог кругленькой суммы. Впрочем,
деньги для Сами Насери, личное имущество
которого еще совсем недавно состояло из джинсов
с майкой да пары китайских кроссовок, теперь
большого значения не имеют. Сегодня он
расстается с евро и долларами с легкостью
необычайной. Он стал недевальвируемой ценностью
французского кино. От такого стремительного
перепада высот впору закружиться любой голове!
Абориген "цветной"
окраины
"Насери приехали во Францию из Алжира, но
родственники у нас есть и в Марокко, — охотно, не
без гордости, рассказывает бывший Сайд, а ныне
Сами. — Я родился в Париже, вырос среди
многоэтажек Монтрей, бетонного иммигрантского
пригорода, где чаше слышна арабская, а не
французская речь. У меня пять братьев и сестер.
Для потомка иммигрантов единственный путь к
успеху лежит через спорт. Все мои сверстники
поголовно мечтали стать такими, как чемпион мира
и Европы по футболу Зинедин Зидан! А я грезил кино:
Ален Делон, Жан Габен, Жан-Поль Бельмондо были
моими кумирами с детства. Когда родные, соседи
или приятели узнавали, что я мечтаю стать актером,
только потешались надо мной: "Не забывай, что
ты араб, Сайд! Никогда еще араб не играл в кино во
Франции". А я все равно стоял на своем. Но в
четырнадцать лет меня исключили из школы за
хроническую неуспеваемость, и я пошел вместе с
отцом работать на стройку".
Но и тут жизненные университеты юного Насери не
задались. В один ненастный день будущий актер
уронил с электрического подъемника мешок с
цементом, да так, что тот пришелся прямо на голову
прорабу. К счастью, высота была маленькой,
начальник отделался легким сотрясением мозга. С
работой на стройке непоседливому парню из
Монтрей пришлось распроститься. Впрочем, оно и к
лучшему! Сайд не расстался с мечтой о кино и
благодаря Фонду Бориса Виана, учрежденному в
память знаменитого писателя и музыканта, смог
бесплатно устроиться на актерские курсы рядом с
площадью Пи-галь. Сайд надеялся, что природные
живость и быстрота реакции помогут ему во время
учебы возместить отсутствие общей культуры, но
не тут-то было! "Я с ужасом обнаружил, что с
трудом читаю по-французски, — вспоминает о той
нелегкой поре Насери. — Кроме того, у меня не было
даже привычки работать с книгой, не говоря уже о
сценариях. Пришлось всему учиться с нуля". И
тут ему первый раз в жизни повезло. Да как!
Абориген Монтрей встретил Ее. Она была стройной и
большеглазой, улыбчивой и... Да что там говорить!
Она была удивительной! Мари Гийяр тоже училась на
актрису, Сайд влюбился в нее окончательно и
бесповоротно. А если он решает добиться чего-то,
то идет к цели, сметая препятствия. В общем,
вскоре они поселились вместе, а потом в семье
родился сын. "Эта женщина — мой добрый ангел! —
не скрывает Насери. — Ей я обязан очень-очень
многим". Многим, но не всем. Всем же он обязан
одному Богу — Богу кино по имени Люк Бессон.